Предыдущая   На главную   Содержание   Следующая   АВТОМОНОГРАФИЯ Н.К. РЕРИХА 1902 г. (сентябрь - декабрь) ************************************************************************************   СОДЕРЖАНИЕ СЕНТЯБРЬ Н.К. Рерих. "А.А. ИВАНОВ" (К картине "Явление Христа народу") (Журнал для всех. 1902. Сентябрь. №9) Н.К. Рерих. "К ЭТЮДАМ А.А. БОРИСОВА" (Журнал для всех. 1902. Сентябрь. №9.) Хроника. ХУДОЖЕСТВЕННЫЕ НОВОСТИ (Петербургская газета. 14 сентября 1902 г.) ОКТЯБРЬ Н.К. Рерих. "ВИКТОР МИХАЙЛОВИЧ ВАСНЕЦОВ" (Журнал для всех. 1902. Октябрь. №10.) ПИСЬМО Н.К. Рериха к Каллашу В.В. (31 октября 1902 г.) НОЯБРЬ ХРОНИКА. (Биржевые ведомости. 1902. 3/16 ноября. № 300) Стихи из архива Н.К. Рериха "К НИМ" (6 ноября 1902 г.) ПИСЬМО Н.К. Рериха к Половцову А.В. (фрагмент) (8 ноября 1902 г.) ПИСЬМО Н.К. Рериха к Рерих Е.И. [13 ноября 1902 г., Москва] ПИСЬМО Н.К. Рериха к Рерих Е.И. [13 ноября 1902 г., Москва] ПИСЬМО Н.К. Рериха к Рерих Е.И. [15 ноября 1902 г., Москва] ХРОНИКА. Московские новости (Курьер (Москва). 1902. 15 ноября. № 316) Н. Шебуев. НЕГАТИВЫ. ТЕЛЕГРАММА Н.К. Рериха - Рерих Е.И. (15 ноября 1902 г., Москва) ПИСЬМО Н.К. Рериха к Рерих Е.И. [15 ноября 1902 г., Москва] ХРОНИКА. (Московские ведомости. 1902. 16/29 ноября. № 316. ТЕЛЕГРАММА Н.К. Рериха - Рерих Е.И. [16 ноября. Москва.] ХРОНИКА. Русский листок (Москва). 1902. 16 ноября. № 315. Н.Шебуев. НЕГАТИВЫ (Русское слово (Москва).16/29 ноября 1902. № 316) ХРОНИКА. Третьяковская галерея. (Московские ведомости. 1902. 17/30 ноября. № 317). // Из обыденной жизни. (Московский листок. 1902. 20 ноября. № 323. ЗАЯВЛЕНИЕ Н.К. Рериха в Совет Третьяковской галереи (23.11.1902.) Z. НА ВЫСТАВКЕ ЖУРНАЛА "МИР ИСКУССТВА". (Русские ведомости (Москва). 1902. 30 ноября. № 327) ДЕКАБРЬ Хроника. ХУДОЖЕСТВЕННАЯ ХРОНИКА (Биржевые вед. 2 декабря 1902 г.) ВЫСТАВКА КАРТИН ЖУРНАЛА «МИР ИСКУССТВА» (6 декабря 1902 г.) МОСКОВСКИЕ ВЕСТИ (9 декабря 1902 г.) ПИСЬМО Г. Бобровского к Рериху Н.К. ( [Начало дек. 1902], Москва.) ПИСЬМО Вас. Вас. Переплётчикова к Рериху Н.К. (14 декабря 1902 г. Москва) Хроника. АУКЦИОН КАРТИН (15 декабря 1902 г. СПб.) ХУДОЖЕСТВЕННАЯ ХРОНИКА (16 декабря 1902 г. СПб.) ВЫСТАВКА КАРТИН ЖУРНАЛА «МИР ИСКУССТВА» (20 декабря 1902 г.) ЭСКИЗЫ И КРОКИ (20 декабря 1902 г. СПб.) К 200-летнему юбилею г. Петербурга (23 декабря 1902 г.) ***************************************************************************************** СЕНТЯБРЬ А. А. ИВАНОВ (К картине «Явление Христа народу») Мы ещё недостаточно оценили Иванова: рассматривая рисунок его картины, её «композицию» и краски, мы всё ещё забываем о его могучей художественной личности, далеко не уложившейся в «Явлении Христа народу», которое принято считать единственным и всевыражающим Иванова произведением. Между тем, в этой картине сравнительно неполно выразились глубокое проникновение Иванова в библейскую старину и колористические задачи, выполненные им в этюдах. Впрочем, не подымается рука указывать на недостатки «Явления Христа народу», зная все тягости недолгой жизни Иванова, тем более, что сам автор чувствовал их не хуже, а может быть и лучше других. С первых дней жизни (1806), под руководством отца, профессора, закоснелого служаки академического искусства, Иванов всасывал ложно-античные основы, получал строгие правила размеренной приличной компоновки картин, мёртвого рисунка и «красивого» расположения складок (щипцами на манекене). Представив себе весь неумолимый кодекс академических правил, свалившийся на голову скромного и тихого юноши Иванова; вспомнив чиновничье отношение профессоров, затянутых в высокие воротники мундиров, — нам остаётся лишь изумляться живучести свободного художественного темперамента, выдвинувшего Иванова далеко впереди его современников. Голос темперамента, голос искания путей истинного искусства дал Иванову силы без протеста выносить академические невзгоды, делать уступки себе, - лишь бы выбраться из Петербурга за границу после окончания Академии. Как известно, Академия не нашла возможным послать Иванова за границу и выдать ему большую золотую медаль, хотя и сочла его достойным её, ибо он числился вольноприходящим учеником Академии. Страстному желанию Иванова проникнуть за границу, на свежие воды искусства, пришло навстречу Общество поощрения художников, давшее художнику средства для этой поездки. Но и за границей — в Риме (тогдашнем средоточии всех русских академических пенсионеров ), нелегко было разобраться Иванову и найти свою дорогу. В Риме царствовала сложная и детально выработанная система ложноклассицизма. Римские ложноклассики, профессора Бенвенуто и Каммучини, если и были во сто раз развитее и образованнее наших профессоров, то тем самым их учение должно было ещё тяжелее отозваться на художественном развитии Иванова. Трудно сказать, выбрался ли бы Иванов из лап римского ложноклассицизма, если бы судьба не столкнула его с главою так называемой назарейской школы немцем Овербеком. Из этого знакомства художник успел почерпнуть понимание христианских идеалов в искусстве, выросшее у него на почве мистики и толкнувшее его к дальнейшему развитию. Но умственная, методическая работа Овербека, презревшего всякое вдохновение и шедшего лишь путём разума и холодного выдумывания, всё же оставила след на творчестве Иванова. Именно этим умственным путём зачато огромное «Явление Христа народу», которое должно было быть тем отчётным произведением, с какими всегда возвращались домой пенсионеры Академии. С началом картины для Иванова начался новый период деятельности, - начались и новые мучения. По мере того, как продвигалась его колоссальная картина и накоплялся многочисленный материал к ней набросков и этюдов, в Иванове поднималось новое чувство; в нём росло понимание природы, основанное на последних его этюдах. Яркая, солнечная природа, сверкая обилием красок и отливов теней, нашептала Иванову чудную сказку о колорите. Сладким и вымученным показался ему сахарный, фальшивый колорит ложноклассических произведений; скудными по тону показались ему сочинения Овербека. А между тем, заветы первоначального обучения и Академии, где о колорите, о живописи в настоящем значении, ему не сказали ни слова, гнули картину Иванова в противоположную сторону. Правдивый голос природы, а с другой стороны постоянное сравнение своего произведения с античными образцами, наполнявшими Рим, повергали Иванова в постоянное сомнение и недовольство, в вечный разлад с самим собою. И художник не дерзал во всей силе, во всей прелести перенести на картину богатую игру красок: серую, освещённую солнцем зелень, оранжевые и зелёные рефлексы, которыми так часто сияют его этюды (Третьяковская гал. в Москве, Румянцевский музей, собрание М. П. Боткина в СПб.). В этом недовольстве своею работою сказалось, насколько впереди современников шёл Иванов; в этюдах он предчувствовал колористическое движение Франции в лице Манэ, Кл. Монэ и др. К довершению недовольства, на Иванове постоянно тяготело сознание долга, сознание необходимости докончить картину, за которую он уже некоторое время получал деньги из Общества. (Из сознания того же долга написал Иванов за это время «Христа и Магдалину», что в музее Императора Александра III.) Несколько раз оставлял Иванов своё детище и уезжал, даже на продолжительное время, на этюды и возвращался затем ещё более смущённый, сознавая, что картина его остаётся далеко позади его последнего развития. За этот пятнадцатилетний период писания «Явления Христа народу» выдалось для Иванова хорошее время, когда в 1848 году он получил после смерти отца небольшое наследство, позволившее ему набросить чехол на картину и отдаться свободному творчеству. Только теперь могло обнаружиться всё глубокое проникновение Иванова духом Евангелия. У художника зародилась мысль создать целый ряд картин, изображающих всё относящееся до Спасителя, всё ему предшествовавшее и его предвещавшее. Вырабатывая свои идеи в эскизах и набросках, Иванов предполагал со временем всё это увеличить до колоссальных размеров, надеясь в стройном порядке украсить этими картинами стены какого-нибудь храма. Эти религиозные эскизы, находящиеся в настоящее время в Румянцевском музее, составляют драгоценнейший памятник о крупной художественной личности Иванова, своевременно оценённой лишь немногими лучшими русскими людьми, среди которых был Гоголь и первые славянофилы. Но отцовское наследие быстро пришло к концу, а вместе с этим настала необходимость опять взяться за картину и везти её на суд в Петербург после 25 лет отсутствия (1858 г.). Настроение общества не способствовало успеху картины; почтительное равнодушие, общее холодное отношение глубоко поразили Иванова; о нём поговорили месяц и бросили, так как для большинства он был совершенно недоступен. Напрасно утешал художника небольшой круг друзей, напрасно он сам готовился к новым работам, - первого толчка болезни было достаточно, чтобы разрушить его надорванный организм. В ту самую минуту, когда Иванов получил средства, чтобы опять затвориться и начать новые работы, избавившись от академических формул, он смертельно заболел холерою, и только немногие сознавали в то время, какой силы лишалось русское искусство, в котором Иванова следует считать самым глубоким религиозным живописцем. Умер Иванов совершенно недоступный, неизвестный русскому народу, а он любил народ; в своих далёких от народа замыслах он думал о нём, надеялся, что цикл его религиозных картин должен быть понятен и доступен народу. Журнал для всех. 1902. Сентябрь. №9. Стб. 1127-1130. _______________________________________________ Н.Р. К ЭТЮДАМ А. А. БОРИСОВА За последние 3-4 года обратил на себя внимание многих художник Л. А. Борисов, специализировавшийся на пейзажах Крайнего Севера. Северная природа была с малых лет знакома Борисову, уроженцу Архангельской губернии. Выросший в деревне, бывший потом послушником в одном из северных монастырей, Борисов имел возможность близко наблюдать картины своего сурового края, которые дали ему богатый материал впоследствии, когда он, благодаря вниманию А. А. Боголюбова и некоторых других любителей искусства, находился уже в Петербурге, в Академии художеств. Курс Академии Борисов прошёл счастливо, поступив в прославившуюся тогда мастерскую проф. А. И. Куинджи, под руководство этого лучшего русского преподавателя. Привязанность молодого художника к Северу вызвала сочувствие к нему со стороны поборников будущего этого края, и в 1897 г. министр финансов С. Ю. Витте дал возможность художнику совершить первую свою поездку по Се-веру с художественною целью. Результаты поездки - многочисленные этюды, были с интересом встречены в прессе и в публике: Третьяков, уже ранее приобрёвший в свою московскую галерею несколько вещей Борисова, купил у художника ещё целый ряд этюдов. Государь Император приобрёл большую картину Борисова, и художник получил новые средства, чтобы сделать вторую поездку по Северу, продолжавшуюся более года. Минувшею зимою художник сделал многочисленные сообщения о своей последней поездке, иллюстрируя их этюдами и рисунками, к которым принадлежат и воспроизведённые у нас в настоящем №. На Крайний Север в настоящее время обращено внимание, а потому понятно, что появление описателя северного края должно вызвать живой к нему интерес. Многими критиками делаются замечания о чрезмерной «этюдности» в картинах Борисова, не дающей цельного, продуманного представления о стране льдов, но, конечно, художник не остановится на настоящем своём развитии и, вероятно, даст нам со временем более глубокий, прочувствованный рассказ о Севере, как это, например, делает в своих декоративных мотивах К. Коровин. А.А. Борисов. Весенняя полярная ночь. 1897. ГТГ. Журнал для всех. 1902. Сентябрь. №9. Стб. 1129-1130. _______________________________________________ 14 сентября 1902 г. ХУДОЖЕСТВЕННЫЕ НОВОСТИ Устроенная с прошлого года в Обществе поощрения художеств постоянная выставка картин нынче совершенно обновилась. Теперь на выставке фигурируют картины не только современных художников, но и старинные, которым отведена особая комната. <...> Отдел современных картин пополнился частью новыми, частью бывшими на прошлогодних выставках. Здесь фигурируют известная по ученической выставке в Академии картина Слепяна «В Аквариуме», пейзажи Зарубина, Стабровского, жанры Рылова, мистические этюды Рериха, жанры Голынского и т. д. По правилам Общества поощрения художеств, на «постоянной выставке» картина может висеть не больше шести месяцев. В смысле освежения выставки это очень разумное правило. Нужно заметить, что периодические аукционы картин, устраиваемые Обществом поощрения художеств, в свою очередь способствуют освежению «постоянной выставки». Кстати, по примеру прошлого года, картины «постоянной выставки» будут поступать на аукционы, которых состоится не менее трёх в году. Первый аукцион предвидится в конце октября. Наконец, в течение года состоится целый ряд лекций по различным художественным вопросам. Исходя из того взгляда, что цель Общества - поощрения художеств в широком смысле этого слова - признана желательной организация лекций не только по вопросам, интересующим специально художников, но и по всем вопросам искусства. В первую очередь намечены лекции на тему о современной архитектуре Петербурга, о русской пейзажной живописи, о художественности театральных постановок и т. д. Проектируется также периодическое демонстрирование этюдов отдельных художников и картин коллекционеров. Р. Петербургская газета. 1902. 14 сентября. № 252. *************************************************************** ОКТЯБРЬ Н. Рерих ВИКТОР МИХАЙЛОВИЧ ВАСНЕЦОВ Редко с кем из художников поступала русская публика с такою же непоследовательностью, как с Виктором Васнецовым. Ещё не так далеко время, когда в больших газетах можно было читать про картины Васнецова, что «не знаешь, писанье ли это малярного мастера или профессора живописи», и большая часть публики сочувственно относилась к голосам такого сорта, а художник даже за несколько сот рублей не мог продать большую свою картину; теперь же декорации совершенно изменились, и В. Васнецов сделался непогрешимым гением, не соглашаться с которым представляется даже чем-то несовременным. Таково последнее заключение публики, пожелавшей загладить свою недавнюю близорукость; но и в этом отзыве, конечно, забыта правда. Забыто то, что художественная деятельность Васнецова настолько разнообразна, что, справедливо восторгаясь одними сторонами её, непременно не согласишься с её некоторыми подробностями, - если только относиться к делу искренне. Дело в том, что к восхищению работами Васнецова у многих, к сожалению, примешивается восхищение не только чисто художественными сторонами его произведений, а также и наслаждение литературное, не совместимое с истинным искусством живописным. Мы слишком часто всматриваемся в подробности богатырей и святителей в отношении чисто повествовательном и незаметно начинаем наслаждаться уже не красивою картиною, не цельным живописным образом, а поэтичными былинами, эту картину породившими. Правда, публика в этом отношении не очень виновата; наученная гражданскими повествовательными мотивами передвижников, она отвыкла обращать внимание на сторону чисто художественную; но всё же пора чувствовать, что разговор об истории и археологии допустим лишь при картинах Верещагина или Альма-Тадемы, где сторона обстановки подавляет всю живописную сущность. У Васнецова же слишком много чисто художественных заслуг, чтобы, говоря о нём, заниматься подобными обстановочными подробностями. У В. Васнецова совсем иная заслуга. Ценно в нём то, что во время замиравшего ложноклассицизма и расцвета гражданской живописи передвижников Васнецов совершенно самостоятельно почувствовал потребность обернуться к чисто русской красоте. Инстинкт подсказал ему необходимость исканий «Руси» не академической, не передвижнической, а настоящей, затерявшейся в далёкой старине, сохранившейся лишь в немногих забытых уголках и в нашей незатейливой природе, именно той Руси, которую так счастливо разрабатывают В. И. Суриков, М.В. Нестеров, Малютин, Головин, Поленов и др. Путь к народным формам красоты, стремление к первоисточникам поэзии, к тому же в самое неблагоприятное для такого порыва время, — вот заслуга В. Васнецова; при ней незначащими кажутся подробности его творчества, которые уже не могут удовлетворить молодое русское поколение. Зная Васнецова по его последним религиозным историческим вещам, трудно предположить, чтобы та же самая рука написала реалистических паяцев перед цирком, что в Русском музее Императора Александра III, или современные жанрики (в Третьяковской галерее), или иллюстрации на злобу дня, вроде «Чтение телеграмм с войны», разбросанные в «Пчеле» и других иллюстрированных изданиях. Но когда мы просматриваем эти вещи первого периода творчества Васнецова (семидесятых годов) и узнаём, что пресса и часть ценителей его за эти начинания достаточно нахваливала, тогда ещё дороже покажется нам поворот художника к «Битве со скифами», «Ковру-самолёту», «Трём царевнам», «Побоищу», «Алёнушке», «Ивану Царевичу» и др. картинам последующего сказочного периода, претерпевшим почти повсеместное гонение. В этом же периоде, благодаря гр. Уварову, В. Васнецову удалось выступить ещё в новом направлении, а именно: украсить одну залу московского Исторического музея фресками сцен каменного века. В них, правда, Васнецову не удалось ещё вполне овладеть духом и характером древней эпохи, но всё же по настроению и по краскам эта стенопись является ценным вкладом в русскую живопись и лучшим произведением музея. Второй период деятельности Васнецова является несравненно ранее подготовленным, нежели третий период, период религиозной живописи. К сказкам и к истории Васнецов подготовился уже давно, ещё среди своих первых реалистических работ; занимаясь литографскими рисунками к изданиям сказок (Жар-Птица, Козёл Мемека и др.). Такие наброски, с одной стороны, помогли ему овладеть сказочными изображениями, но с другой стороны, нанесли и значительный вред, внеся в творчество Васнецова почерк иллюстратора, от которого впоследствии ему приходилось с трудом избавляться. Всматриваясь в Алёнушку, а также в Иоанна Грозного и в Снегурку, можно с уверенностью сказать, что, взгляни на сказочную живопись Васнецов более непосредственным взглядом, и, наверное, волк под Иваном Царевичем не был бы из мехового магазина, в «Побоище» не легли бы тела в театральном порядке и не засветила бы луна бутафорским способом. Такие недочёты без иллюстрационной заказной заразы не могли бы явиться у человека, так просто понявшего концепцию поэтичной Алёнушки с родными приречными камешками и узорчатыми ёлочками, красоту которых никто до Васнецова не сумел постичь. Меньше, чем в сказочных картинах, могло повредить Васнецову иллюстраторство в его работах религиозных, начатых росписью Владимирского собора в Киеве. По своему характеру, по семейным традициям и по воспитанию сын священника, воспитанный в семинарии, вдумчивый Васнецов сумел внести много ценного в нашу религиозную живопись. Канонически верные, близкие старинным образцам церковные изображения Васнецова стоят притом на такой высокой ступени художественности, что по справедливости должны были завоевать расположение и восторг огромного большинства; тому же способствовало и общее настроение прошлого десятилетия, отвернувшееся от натуралистических изображений. Недовольными остались лишь небольшие кучки: одни, — не удовлетворяясь глубиною проникновения художника духом русско-византийской живописи, находили его сочинения поверхностными и утрированными; другие — под влиянием живописи предыдущего времени, в соборах Христа Спасителя, Исаакиевском и т. п., не видели в образах Васнецова молитвенного настроения. Все эти недовольные остались в совершенном меньшинстве, и всё русское общество признало В. Васнецова главою нашей теперешней религиозной живописи. В самое короткое время художнику пришлось исполнить массу религиозных заказов для дармштадской церкви, для храма Воскресения в Петербурге, для церкви во Владимире и др. Наряду с живописью религиозною совершенствовался Васнецов и в создании драгоценнейших образцов орнаментики, почерпнутой из богатой мотивами старины русско-византийской. Среди живописных работ он не погнушался, тоже первый из русских художников, внимательно отнестись и к делу художественной промышленности, сознавая всю важность вмешательства художников в создание даже мелочей жизненного обихода, таким образом, и в этом отношении В. Васнецов шёл впереди современных русских художников, до сих пор ещё не вполне почувствовавших значение истинной художественной промышленности, в области которой так счастливо работают многие лучшие художники Европы. Мотивы декораций, обстановки, орнаментов, виньеток, наконец, проекты внешней росписи Кремлёвского дворца и Третьяковской галереи в Москве доказывают, как чутко, разносторонне относится Васнецов ко всем нуждам жизни искусства. Его личное обособленное положение среди художников, его домашняя обстановка на старинный лад, с бревенчатыми стенами и расписными печами, свидетельствуют, как глубоко и неразрывно со всем его существом живёт стремление к старой Руси. Сказочная, богатырская Русь пройдёт красной нитью по всей деятельности Васнецова; её не могут заглушить ни живопись религиозная, ни проекты росписей дворца и орнаменты. Так, во время работ в Киевском соборе не переставала создаваться последняя картина Васнецова «Богатыри», бывшая одним из самых последних приобретений П. М. Третьякова для его галереи. Публике особенно понравилась эта картина. В ней видели как бы синтез проникновения в богатырскую старину, тогда как на самом деле многие из менее замеченных произведений Васнецова более отвечали на такое требование. В «Богатырях» же медленность их создания поглотила вдохновенные образы и заменила их рассудочным рассказом и собиранием типичных богатырских атрибутов. Хотя вместе с этим нельзя пройти мимо крупных достоинств картины, мимо красоты дальнего пейзажа, мимо гармонии некоторых красочных сочетаний, мимо серого неба с величавыми кучевыми облаками, мимо хвойного бора и любимых художником ёлочек. Пожалуй, может показаться странным, что при гигантских образах богатырей можно говорить об убогой ёлочке, помнить о скромной Алёнушке и об изображениях к Снегурке... Но велика по своему значению для русской живописи проникновенность Васнецова в серую красоту русской природы, важно для нас создание Алёнушки, и дорого мне было однажды слышать от самого Виктора Михайловича, что для него Алёнушка - одна из самых задушевных вещей. Именно такими задушевными вещами проторил В. Васнецов великий русский путь, которым теперь идут многие художники. Журнал для всех. 1902. Октябрь. № 10. Спб. _______________________________________ 31 октября 1902 г. ПИСЬМО Рериха Н.К. к Каллашу В.В. 31 окт. 1902 г. Многоуважаемый Владимир Владимирович. Зная, что Вы примите ближайшее участие в устройстве выставки «Мира Искусства» в Москве, очень прошу Вас не отказать дать мне знать, когда выставка будет в таком состоянии, чтобы я мог приехать, поставить картины мои. Дело в том, что все мои вещи писаны при левом, боковом свете, и если их поставить при свете в лоб, то всё без сравнения пропадает. Мне хотелось бы приехать в Москву дней на 5; дня за 3 до открытия. До моего приезда лучше бы не вешать картин моих накрепко. Надеюсь, Вы не откажете известить меня о времени приезда. Заранее благодарю Вас за хлопоты извещения, искренно Вам преданный, НРерих. Адрес: Галерная ул. №44. кв.5. Отдел рукописей Российской Государственной библиотеки, ф. 438, Коллекция В.Г. Данилевского, № 4, е.х. 25, л.1. __________________________________________________________________ ********************************************************************************** НОЯБРЬ МОСКВА. ВЫСТАВКА ХУДОЖЕСТВЕНЫХ ПРОИЗВЕДЕНИЙ, устраиваемая журналом "МИР ИСКУССТВА" 3 ноября 1902 г. ХУДОЖЕСТВЕННАЯ ХРОНИКА 15-го ноября в Москве открывается первая в этом городе выставка художественных произведений, устраиваемая редакцией журнала «Мир искусства». Эта выставка обещает быть очень интересной и обширной. Около двадцати больших картин выставит Н. К. Рерих, много работ дадут Малявин, Серов, Бенуа, Лансере, Коровин, Головин и Рябушкин. Биржевые ведомости. 1902.3/16 ноября. № 300. __________________________________________ НК. Рерих. Вороны. 1902. 6 ноября 1902 г. Стихотворение «К НИМ» из архива Н.К. Рериха. К НИМ Я выше вас, глупцы слепые! Всегда в грязи ползёте вы, На своды неба голубые Поднять не смея головы И вечно жалуясь, страдая Самими созданной тоской, Со страхом гибель ожидая, Вы все согнулись под сумой! Я выше вас! Мечтам послушный Я видел небо, рай и ад – И горе жизни равнодушной И смерть меня не устрашат. Я не копил сокровищ груду – И этим горд! Вы не могли Подняться с ними от земли, А я без них парю повсюду. XI. 6, 902. [подпись неразборчиво] Отдел рукописей ГТГ, ф. 44/59, 1 л. _______________________________ 8 ноября 1902 г. ПИСЬМО Н.К. Рериха к Половцову А.В. (фрагмент) … «На будущей неделе 15 ноября открывается в Москве выставка «Мира искусства». на которой будет 23 моих картин и этюдов. Кроме известных Вам картин “Похода”, “Идолов”, ”Заморских гостей”, “Похода Владимира на Корсунь” и др. войдут в состав выставки ещё новые вещи: “Заповедное место”, “Волхов”, “Городок удельный”, “Город строят”, “Север” и ряд пастелей и этюдов. Таким образом, я впервые предстану на суд Москвы в таком полном виде. Помню, как хорошо Вы всегда к моим работам относились и потому надеюсь на Вашу поддержку в отношении московской прессы, среди которой у Вас есть связи, а я в Москве совершенно никого не знаю. Мнение же Белокаменной обо мне как о художнике, конечно, не менее (если не более) важно, чем мнение Петербурга… Заранее благодарю Вас за всё, что сделаете в мою пользу» ОР РНБ, ф. 601/671, л. 19-20. Публикуется по изд.: Петербургский Рериховский сборник, вып. II-III. Самара. 1999. ******************************************************************************* Н.К. Рерих. Заповедное место. 1902. (Ч/б. воспроизведение) Н.К. Рерих. Город строят. 1902. Н.К. Рерих. Север. 1902. ******************************************************************************** 13 ноября 1902 г. ХРОНИКА Императорское Общество поощрения художеств, желая на будущее время сделать свои аукционы более интересными, решило избрать особое жюри для разбора представляемых картин. В состав жюри вошли: академик М. П. Боткин, директор школы Общества Е. А. Сабанеев, секретарь Общества Н. К. Рерих и заведующий постоянной выставкой В. И. Зарубин. Новое время. 1902. 13/26 ноября. № 9589. ******************************************************************************************** [13 ноября 1902 г., Москва] Письмо Н.К. Рериха к Рерих Е.И. Милый, золотой, хороший Мисик. Как Ты спал ночь? Я только что приехал, переоделся. Сейчас буду пить кофе. Ехал с Бразом. Он говорит – все места у него заняты, но к Рождеству он оставит за Мирочкой вакансию. Ночью я просыпался, и мне всё казалось, что Мисик со мною едет. Остановился в Слав[янском] Базаре за 2 р. 25 к. Буду ждать завтра утром письмеца от Тебя. Ведь я всё буду о Тебе думать, хорошее ли – как бы Мисик рад был; дурное ли – как бы Мисик на меня ополчился. Целую Тебя крепко, крепко и ручки и с. и ж. и н. и ещё ж. Сама разберёшь, что под этими буквами разумею. Открытие выставки в Пятницу. В Москве санный путь. Сейчас еду на выставку. Мисинька – любушка моя, Голубчик мой золотой, ненаглядный. Отдел рукописей ГТГ, 44/408, л. 1. _____________________________ [13 ноября 1902 г., Москва] ПИСЬМО Н.К. Рериха к Рерих Е.И. Миленький мой Мисик, - сейчас 12 ч. н. вернулся и пишу Тебе, и целую Тебя. С утра отправился я на выставку, и к моему приятному изумлению увидел, что развеску начали с моих картин, отведя им очень хорошее место в большей зале. Дягилев сказал: "А пожалуй, Город не вернётся из Москвы, он очень нравится Серову". Выставка очень большая – вещей до 300, наверное. Завтракал с Нечаевым, а затем опять был на выставке. Когда стемнело, отправился я к Васнецову с самыми благими намереньями, но тут-то и вышел пассаж! Вообрази, он чуть-что не выгнал и чуть-чуть не наговорил прямо грубостей за мою статью о нём в Журнале для всех*). Как этих стариков ни хвали, а им всё мало. Ведь кажется, я ничего дурного не написал про него, но если бы Ты видела его обиду, чуть не до слёз. Не очень-то солоно похлебав, скоро ушёл я от него в смущении великом и со скверным настроением. Пообедав у Тестова за 2 р. 25, а затем совершенно не зная, что предпринять, хотел пойти в театр. Оказалось, идёт сплошная дрянь везде. Только в Худож Т[еатре] “Власть тьмы”. Прихожу туда – ни одного билета, на моё счастье какая-то дама возвратила 1 р. 50 к. место в амфитеатре; в середине первого действия взял его и всё-таки доволен. Поставлено очень не худо. Но опять по сцене ходят лошади и т. п. Кроме пьесы интересен сам театр, весь в новом стиле. Вероятно, больше не придётся быть в театре. В Пятницу идёт “Доктор Штокман, но это день открытия и, вероятно, придётся где-нибудь официально обедать. Больше же ничего порядочного нейдёт. До сих пор у меня скверное чувство от Васнецова; вот не знаешь, где найдёшь! Чёрт знает что такое. И опять я пожалел о Мисике; некому мне рассказать моё возмущение. Миленькая Мисенька, надо ездить вдвоём. Надо, чтобы всё было общее. Я ведь Тебя очень, очень люблю, больше всего. Напиши мне письмецо хорошенькое. Как мне приятно будет получить его. _________________________ Просто мучит меня это происшествие со старыми профессорами. _________________________ Дягилев спрашивал, отчего нет Тебя. Ночь спал неважно. Как-то Ты Мисик спал? Милый, золотой мой, хороший. Хочется погладить Тебя и поцеловать ручки и всю. Отдел рукописей ГТГ, ф. 44/407, 2 л. ____________________________________________________ *) См. выше (в октябре) статью Н.К. Рериха "В.М. Васнецов". ______________________________________________________ [15 ноября 1902 г. Москва] ПИСЬМО Н.К. Рериха к Рерих Е.И. Миленький мой, хорошенький – мои картины производят хорошее впечатление, все хвалят. Серов спрашивал цены “Заповедного места”, “Город строят” и Твоего этюда. Кажется, для Галереи. Сегодня будет публика, а Мисика-то и не будет! Тоже бы походила, посмотрела, Майчика бы потом приласкала. Майчик заслужил это – право! Посылаю 2 предварительн[ых] заметки*), - не худо. Вчера был какой-то сумасшедший день – проработали на выставке с 9 утра до 2 1/2 час. ночи, прямо свалился в постель. Ноги сегодня пудовые – как после охоты. Но зато всё повесили, всё устроили. Выставка великолепная. Я занял сразу очень хорошее положение. Вот необходимо-то было выставить в Москве, и в каких дураках Аркаша! Над ним только смеются. Коровин, Серов, Сомов - все меня хвалят. Madame Бенуа тоже не приехала, побоялась дом оставить. Не знаю, когда попаду к Щукину. Сегодня Грабарь тащит к Якунчиковой – надо познакомиться – у них до 800 тысяч год. дохода и картины покупают. Словом, Твой Майчик вовсю действует. Даром время не теряет. Впрочем, и надо так. Это самая лучшая минута упрочить за Москвою имя. Пожалуй, в Третьяковке и в Кремле не побываю. Отчего, Мися, нет Твоего письма – ведь Пятница уже. Неужели не хочешь написать Майчику. А я-то о Тебе так думаю, мне-то так хочется Мисика порадовать. Господи, если бы это удалось! Вот со спокойным-то сердцем вернулся бы. Остроухов завтра приезжает в Москву – тогда, верно, и решат. Иду на выставку. Поцелуй Мися Майчика, ведь стараюсь, даже подошвы горят. Напиши хорошенькое письмо, а то и Мисика нет, и даже не знаю, думает ли он обо мне? Целую Тебя всю, всю – сейчас бы вместе на выст[авку] поехали! Мульке поклон. Юрика*) поцелуй. Неужели и сегодня вечером не получу? Отдел рукописей ГТГ, ф. 44/406, 2 л. _______________________________ *) Юрик, сын Николая Константиновича и Елены Ивановны, родился 3/16 августа 1902 г. (см.) _________________________________________ ****************************************************************************************** 15 ноября 1902 г. МОСКОВСКИЕ НОВОСТИ Сегодня в доме Грачёва, на углу Столешникова переулка и Петровки, открывается картинная выставка, которая, несомненно, будет иметь в Москве большой успех, хотя, вероятно, это будет отчасти и susses du scandal. Это выставка, устраиваемая впервые в Москве редакцией журнала «Мир искусства». На выставке публика увидит в полном блеске почти всех излюбленных этим журналом художников и познакомится со сливками русского «нового искусства». На выставке с небывалой полнотой и блеском выставлен Серов, затем целая серия картин г. Рериха из области сказочной доисторической Руси, интересный пейзажист г. Пурвит, палестинские этюды г. Ционглинского... Курьер (Москва). 1902. 15 ноября. №316. Пятница. С. 2. ______________________________________________ Н. Шебуев НЕГАТИВЫ Крупнейшим событием сегодняшнего художественного дня является выставка «Мира искусства». В первый раз дягилевцы попадают в Москву и притом с такою богатою коллекциею картин, какой Петербург ещё не видал. До трёхсот полотен заключают в себе и такие произведения, которые экспонировались на выставках предыдущих лет. Выставка в целом произведёт на москвича ошеломляющее впечатление, до того много необычного увидит он. Впрочем, в числе экспонентов почти все художники personae certae [лица известные (фр.) – ред.] и для Москвы, потому что они, или как Серов, дороги всей России, или как Рерих, Сомов, Малявин, уже появлялись на различных выставках в Москве, или как Врубель и Жуковский — москвичи до мозга костей. Интересен, значит, главным образом, тот букет, тот венок, который сплёл из этих цветов г. Дягилев, и тот сложный аромат, который получил этот букет в целом. Выставка помещается в трёх громадных залах на Петровке, в доме Грачёва, в помещении, предназначенном для выставки нового стиля. Вчера я зашёл туда в начале пятого часа. Уже потемнело, а половина картин ещё не была развешана. Я только мельком обежал выставку, не имея возможности останавливаться перед картинами подолгу, и потому только перечислю важнейшие картины, оставшиеся в памяти. Каталог ещё не отпечатан, — это тоже мешало мне. <...> Во второй зале останавливает внимание Рерих. Помните его «Воронов» на прошлогодней Весенней выставке? Много будут говорить об его серии из шести картин, изображающих «Скандинавскую Русь», «Очаг», «Старцы», «Заморские гости», «Поход», «Город строят». «Заморские гости», если не ошибаюсь, были в прошлом году на Весенней академической выставке, так что москвичи по ним могут себе составить [мнение], насколько интересна вся серия. <...> Несмотря на темноту, выставка поразила меня крикливостью тонов. Словно карнавал с гиком и звоном бубенчиков пронёсся мимо меня. Много в этом карнавале шутовских костюмов, но много и красивых, интересных, новых, свежих типов. Промелькнул карнавал и скрылся. Русское слово (Москва). 1902. 15/28 ноября. №315. Пятница. С. 2. Публикуется в сокращении по изд.: Николай Рерих в русской периодике, вып.2. 2005. *********************************************************************************************** 15 Ноября 1902 г. Москва. ТЕЛЕГРАММА Н.К. Рериха - Рерих Елене ________________________________________________ Телеграф СПб. Галерная ул. 44. Елене Рерих ________________________________________________ Из Москвы № 282623 ________________________________________________ Принята 15 XI ___ 1902 г. ________________________________________________ ВОСТРЯКОВ ГОРОДОК ЗЕЛЕНЫЙ ЗА 400. НИКОЛАЙ Отдел рукописей ГТГ, ф. 44/267, 1 л. _________________________________ [15] Ноября 1902 г. Москва ПИСЬМО Н.К. Рериха к Рерих Е. И. С.Петербург Галерная улица, № 44, кв. 5 Её Высокородию Елене Ивановне Рёрих На штемпеле даты: 16. XI. 02. Москва. // 17.XI.1902 12 ч. СПетербург. _______________________________________________ Мисик милый. Сегодня не пришлось открыть выставку, запоздали обойщики и с вывеской. Откроем лишь в Субботу. Сегодня был для меня приятный день. “Зелёный город” купил коллекционер Востряков за 400 руб. Говорят, я сильно продешевил, а по-моему, и то хорошо. Суриков просто чуть не до слёз тронул меня - таких хороших вещей наговорил. Ходила Третьяковская комиссия. Говорят, наметили мой “Город” – не знаю, что выйдет. Инженер Перцов хочет купить за 1200 р. “Лодки” и “Север”. Грабарь сватает фон Мекку и Якунчиковой другой “Городок” и “Заповедное Место”. Всё это должно решиться завтра, - просто страшно. Если бы Мисик был со мною, и он бы вместе поволновался со мною. Вот не думал я, что продажа начнётся с “Зелёного городка”. И ведь ему предстоит попасть в Третьяковку, так как Востряков завещает всё своё собрание Галерее. Сегодня Грабарь возил с визитом к Якунчиковой; живут точно во Дворце. Сколько картин! Сколько света и вкуса в обстановке. Вечером еду к Мекку – на чай звал. Сейчас пишу от Тестова. Обедаю, но есть-то не хочется. Если бы поскорей завтра, всё бы устроилось, хорошо и мне бы удрать к Мисику. Мисик, а приятно, когда хвалят такие тузы, как Суриков. Если бы он знал, ка-кую радость он мне доставил! Многие хвалят мои этюды. Ционглинский кричит, что в моих этюдах соединилась искренность понимания природы со стилем. Дягилев говорит, что слышал, что Беклемишева, говорят, не будет мне руки подавать. Если бы с Третьяковкой-то устроилось! То-то бы! Чувствуешь ли, как Майчик волнуется, как ему хочется Мисику добрые вести привезти. Ожидаешь ли Ты Майчика? Найду ли сегодня, когда вернусь в С[лавянский] Баз[ар], письмо Твоё. А я его поцелую, потому что его писал Мисик, которого я люблю больше всего на свете. Милый, славный, хороший Мисик. Люблю, люблю, люблю, люблю, люблю, люблю. Отдел рукописей ГТГ, ф. 44/266, 3 л. _______________________________ ****************************************************************************************** 16 ноября 1902 г. Москва. ХУДОЖЕСТВЕННЫЕ НОВОСТИ Выставка картин журнала «Мир искусства» не готова была к открытию в назначенный день и откроется только 16 ноября. На выставку доставлено 278 произведений, среди которых находятся картины и рисунки художников: Л. Бакста, А. Бенуа, О. Браза, М. Врубеля, А. Головина, И. Грабаря, [С] Жуковского, К. Коровина, С. Малютина, Ф. Малявина, Н. Рериха, В. Серова, Я. Ционглинского, П. Щербова и др. На выставке имеются скульптурные произведения князя Трубецкого. Московские ведомости. 1902. 16/29 ноября. №316. *********************************************************************************************** 16 Ноября 190[2] г. Москва. ТЕЛЕГРАММА Н.К. Рериха - Рерих Елене ________________________________________________ Телеграф СПб. Галерная ул. 44. Елене Рерих ________________________________________________ Из Москвы № 142004 ________________________________________________ Принята 16 XI ___ 190_ г. ________________________________________________ ТРЕТЬЯКОВКА "ГОРОД" за 2500. "ЛОДКИ" И "СЕВЕР" ЗА 1000. НИКОЛАЙ Отдел рукописей ГТГ, ф. 44/356, 1 л. _________________________________ ************************************************************************************ ХРОНИКА 16 ноября 1902 г. Москва. ВЫСТАВКА КАРТИН ЖУРНАЛА "МИР ИКУССТВА" Сегодня в новом доме Грачёва, на Петровке, открывается выставка картин журнала Мир искусства, и вчера спешно заканчивались работы по размещению картин в трёх обширных залах, под личным руководством С. П. Дягилева и многих художников, в том числе: В. А. Серова, К. А. Коровина, а также представителя Третьяковской галереи И. С. Остроухова. В первой же зале обращают на себя внимание работы В. А. Серова, в особенности великолепный портрет Государя Императора. В следующей зале целую стену занимают произведения М. А. Врубеля. Здесь же выставлены работы Л. Бакста и А. Бенуа. В третьем зале из массы картин выделяются крупные полотна Н. Рериха, написанные на темы из сказочного и древнерусского мира, и эскизы декораций К. А. Коровина и А. Головина. Интересны также карикатуры П. Щербова. Скульптуры на выставке мало: несколько вещей кн. Трубецкого и две головки Голубкиной. Представителем Третьяковской галереи решено пока приобрести для галереи только три картины: Бенуа «Павловский дворец», Рериха «Город строят» и «Демон» Врубеля (эскиз). Русский листок (Москва). 1902. 16 ноября. №315. __________________________________________ 16 ноября 1902 г., Москва. Н. Шебуев НЕГАТИВЫ Сегодня официальное открытие выставки «Мира искусства». Вчера посетители пускались только по почётным билетам. Целый день стучал молоток. Вешались, перевешивались по нескольку раз картины. Установить их — целая наука. Нужно угадать наиболее выгодное освещение и наиболее выгодное соседство. Две картины даже одного и того же автора, неудачно повешенные рядом, могут шипеть, как сода с кислотой. Я не буду останавливаться на отдельных картинах отдельных художников. Постараюсь лучше охарактеризовать столпов выставки. [Далее речь идёт о В. А. Серове и М. А. Врубеле…] Теперь перейду к г. Рериху. Это тоже столп и утверждение дягилевской истины. Он почерпнул свои сюжеты оттуда, где кончается область истории и начинается миф из седой, могучей скандинавской старины. Сильные, мускулистые люди его картин кажутся сказочными богатырями, а сильные, примитивные краски и тяжёлый мускулистый рисунок как нельзя более гармонирует с примитивностью их быта. Быть может, такою и была эта таинственная Русь, какою мы видим её на картинах Рериха «Очаг», «Старцы», «Заморские гости», «Идолы», «Поход» и «Город строят». Очаг. 1902. Сходятся старцы. 1902. Заморские гости. 1902. Идолы (Языческое). 1901. (Ч/б. воспр. картины) Поход. 1899. (Ч/б. воспр. картины) Город строят. 1902. В этой сюите, пока она целиком, много смысла и содержания, поэтому я очень удивился, когда услыхал, что Третьяковская галерея хочет её разрознить, приобретая только «Город строят». ... Русское слово (Москва). 1902. 16/29 ноября. №316. Суббота. С. 2. Публикуется в сокращении по изд.: Николай Рерих в русской периодике, вып.2. 2005. [без иллюстаций - ред.] *********************************************************************************************** ТРЕТЬЯКОВСКАЯ ГАЛЕРЕЯ 16 ноября состоялось заседание Совета Третьяковской художественной галереи под председательством городского головы князя В. М. Голицына. На заседании присутствовали: А. П. Боткина (дочь П. М. Третьякова), И. Е. Цветков, И. С. Остроухов и В. А. Серов. Главным предметом обсуждения было приобретение картин для Третьяковской художественной галереи с выставки журнала «Мир искусства», только что открывшейся в этот день. Было решено приобрести: 1) портрет писателя В. В. Розанова, художника Л. Бакста, 2) картину «Павловский Дворец» А. Бенуа (300 р.), 3) эскиз «Демона» М. Врубеля и 4) картину II. Рериха «Город строят» из серии его произведений под названием «Русь» (2 500 р.). И. Е. Цветков по вопросу о приобретении картины Рериха и эскиза Врубеля остался при особом мнении, полагая, что их не следовало бы приобретать для собрания Третьяковской галереи. Московские ведомости. 1902. 17/30 ноября. №317. Воскресенье. С. 4. ______________________________________________________________ ВЫСТАВКА «СВОБОДНОГО ИСКУССТВА» Вчера в д[оме] Грачёва, на углу Петровки и Столешникова переулка, открылась выставка картин журнала «Мир искусства». Картин не особенно много — 278 номеров, но они дают достаточное понятие о том направлении нашей живописи, которое одни называют «декадентством», а другие, поклонники его, считая такое название «глупейшей кличкой», видят в нём «расцвет свободного художества», «настоящую, не зависящую от литературы и школьной указки живопись», «последний фазис русского искусства», отмеченный «освежающею струёй индивидуализма», «служением чистой красоте», исканием в видимом мире «невидимого мистического начала жизни». Объединителем этого нового направления явился издатель и редактор журнала «Мир искусства» С. П. Дягилев, которому его сотрудники приписывают огромное значение в развитии «новой русской школы», отвергающего «всякие программы и уставы» и стремящегося только к «искренному выражению своих чувств», к полной «свободе творчества». Первое впечатление, получаемое профаном от осмотра дягилевского искусства, — это рябь в глазах от красочных пятен и мазков, от «симфонии» «мрачно-красных», «звучно-синих», резко- зелёных, «сладострастно-сиреневых», «траурно-лиловых», крикливо-жёлтых и прочих тонов. Здесь и «удивительно смело задуманная» «Сирень» Врубеля, «точно передающая, по описанию г. Бенуа, сладострастный, опьяняющий запах этих волшебных весенних цветов», и его «поразительный» «Демон», — «одно из самых замечательных произведений последней четверти века», по словам его поклонников, — и его огромный декоративный «Фауст», идущий под руку с Маргаритой среди густой чащи, вероятно, тоже «сладострастно» пахнущих цветов, и бьющие своими красными и жёлтыми пятнами полотна Браза, и этюды «смелыми мазками» из путешествий в Марокко и Палестину Ционглинского, и своеобразно, в сказочном духе, на темы из седой русской старины написанные картины Рериха, и импрессионистские пейзажи Пурвита (характерна особенно «Осень» — жёлтая-прежёлтая), эскизы Коровина, эскизы и рисунки Малютина, Бакста, карикатуры Щербова, наконец, характерные портреты В. Серова. На выставке имеется и портрет С. П. Дягилева работы Ф. Малявина — фигура в цилиндре и длинном пальто, обращённая в полуоборот к зрителям. Среди массы пятен и, если позволено так выразиться, мазни есть, однако, на этой выставке вещи, более интересные и более способные приковать к себе зрителя, чем бесчисленные пейзажи и шаблонные жанры на обычных наших выставках. Многие из произведений В. Серова могли бы занять видное место на всякой другой выставке; таковы его портреты: Государя Императора (в красном гусарском мундире), кн. Юсуповой и др., некоторые его пейзажи и пр. Сильны и оригинальны многие картины Рериха, как бы ни была фантастична их «Русь»; есть «настроение» и своеобразный стиль в некоторых вещах Пурвита, Якунчиковой, Жуковского, Грабаря и др.; наконец, не могут не интересовать и вещи Врубеля, в котором последователи нового искусства видят «огромного мастера», «прекрасного техника», «громадный живописный талант», «самое отрадное явление современной русской школы», а другие оказываются лишёнными способности понять этого якобы гениального художника... Русские ведомости (Москва). 1902. 17 ноября. №318. _____________________________________________ 20 ноября 1902 г. Москва. ИЗ ОБЫДЕННОЙ ЖИЗНИ Совет Третьяковской галереи приобрёл несколько картин на выставке журнала «Мир искусства», — и это породило множество толков. Нашлись неожиданные и непрошенные защитники «целомудрия» Третьяковской галереи, запротестовавшие против вторжения в это хранилище русской живописи «нового духа». В самом составе Совета произошёл раскол, и только голос г-жи Боткиной*), заседающей в Совете в качестве родственницы Третьяковых, дал перевес мнению членов, высказывавшихся за приобретение картин Рериха, Бенуа... Подумайте: одни имена чего стоят!.. Ужас, ужас, ужас!.. Появление их на стенах Третьяковской галереи должно произвести настоящую революцию, и эта революция так испугала городского голову В. М. Голицына и г. Цветкова, что они поспешили умыть руки и отойти к сторонке. Иными словами, они остались «при особом мнении». Не имея возможности помешать вторжению «нового духа» в стены Третьяковской галереи, они желают, по крайней мере, чтобы потомство их в этом не обвинило... Да ведают потомки православных, что ни князь В. М. Голицын, ни г. Цветков не способствовали вторжению «нового духа». О нет, они на это не способны!.. Они, напротив, старались «пресечь» и «не пущать», и не их вина, если старания их не увенчались успехом. Да ведают... Да ведают, вместе с тем, потомки православных, что и в среде московских журналистов, вдохновителей общественной мысли и хранителей общественных традиций, нашлись не менее славные герои, с такою же энергией отстаивавшие неприкосновенность Третьяковской галереи для новых веяний, — увы, - завоёвывающих всё большее и большее внимание!.. Один из этих журналистов слёзно печалится о том, что отныне будет нарушена цельность впечатления богатейшего собрания, заключённого в стенах Третьяковской галереи. Читая его ламентации по этому поводу, так и хочется спросить: милый человек, что вам Гекуба?.. Другой — бездарный как верстовой столб — шагает дальше: он тревожится уже не только за Третьяковскую галерею, но и самого Третьякова. Он опасается, что в момент, когда Рерих появится в галерее, покойный Третьяков перевернётся в гробу своём... Страшно!.. Страшно, но не за покойного Третьякова — за журналиста страшно. Страшно за журналиста, очевидно не ведающего, что он говорит, и доводящего свою смелость до настоящей дерзости: до разрешения вопроса не только за свой личный страх и разум, но и за разум покойного создателя галереи и собирателя шедевров русской живописи П. М. Третьякова. Оставьте, господа, Третьякова мирно спать в могиле. Он знал, что он делал, собирая свою галерею. Он истинно любил родное искусство и жизнь положил на то, чтобы оно было увековечено во всём целом; с этою целью он и отразил в своём собрании все течения и все направления русской живописи за огромный промежуток времени. И при жизни Третьякова раздавались упрёки по поводу появления и его галерее картин, не всем понятных и не всем желательных: вспомним хотя бы разговоры о последних картинах Н. Н. Ге... Но П. М. Третьяков шёл твёрдо и настойчиво к цели — он создал национальную галерею русского искусства, а не любительское собрание, одностороннее по вкусу. И, разумеется, большинство теперешнего совета Третьяковской галереи действует по разуму и совести идейности собрания, вводя в это святилище художников нового типа, новой мысли, новых идеалов и новых форм. Было бы безумием отрицать огромное значение нового течения в нашей живописи, было бы слепотою не заметить этого явления и не увековечить его на стенах Третьяковской галереи!.. Только банальная трусость новизны и безразличие оппортунизма могут предписывать и желать Третьяковской галерее застылость смерти... И нам следует радоваться, что просвещённый взгляд г-жи Боткиной, которой память создателей галереи должна быть ближе, чем разным непрошенным защитникам, мешает" оппортунизму и банальности одержать верх. Московский листок. 1902. 20 ноября. № 323. Публикуется по изд.: Николай Рерих в русской периодике, вып.2. 2005. ______________________________________________________________ 23 ноября 1902 г. ЗАЯВЛЕНИЕ в совет Третьяковской галереи «Охотно уступаю для Городской галереи картину мою «Город строят» вместо 5500 р. за 2500 р. при условии сдачи картины в галерею после выставки её в Петербурге в течение марта 1903 г. Н. Рерих 23 ноября 1902 г.» РГАЛИ. Ф.646, Третьяковская галерея, оп. 1, д.40, л. 106. ___________________________________________ **************************************************************************************** 30 ноября 1902 г. Москва. Z. НА ВЫСТАВКЕ ЖУРНАЛА "МИР ИСКУССТВА" ...Менее известен г. Рерих, выступающий на выставке с целым рядом картин из русской седой старины. #starcy# «Старцы» ведут беседу под дубом при свете догорающей зари; «Очаг», около которого греются седой старик и старуха с лицом какой-то индианки; «Заморские гости», плывущие на парусном судне мимо высокого берега, на котором возвышается обнесённый стеною городок; «Идолы» — на высоких столбах в обнесённом частоколом с лошадиными черепами круге, в котором седой старик-жрец всматривается вдаль, на реку, по которой несётся ряд лодок с красными парусами; «Поход» — зимою, узкой вереницей, воинов в шлемах, с копьями и узкими норманнскими щитами; «Город строят» - плотники в белых рубахах под надзором воина на коне занимаются рубкой, пилкой, втаскиванием брёвен, кладкой из них стен и башен воздвигаемого града; «Север» — охотники убили лося ранним холодным утром; «Городок», пустынно возвышающийся на пустынном берегу; «Заповедное место» — на холме, покрытом валунами, где виднеется сложенный из каменных глыб дольмен, за ним костёр и уходящие в белом жрецы. Всё это отдаёт, если хотите, севером, стариной, чем-то таинственным, фантастичным, но и только. Воины, их щиты, лодки с красными парусами напоминают норманнов, - но откуда заимствованы эти фантастичные идолы, к чему этот дольмен на русском севере? Эскиз «Кочевники» - просто копия с группы скифов, укрощающих коней, на известной вазе Эрмитажа. Фантазия и искусство могут найти прочную опору только в знании, в данном случае - в знании археологическом. ... Русские ведомости (Москва). 1902. 26 ноября. № 327. Вторник. С.З. Публикуется по изд.: Николай Рерих в русской периодике, вып.2. 2005. [без иллюстаций - ред.] ________________________________________________________________ ДЕКАБРЬ 1 декабря 1902 г. СПб. ХУДОЖЕСТВЕННАЯ ХРОНИКА В том же Обществе поощрения художеств вчера закончился приём картин, этюдов и эскизов для вновь устраиваемого аукциона. Ввиду того, что на прошлый аукцион были доставлены в высшей степени нехудожественные произведения (был даже такой случай, что один пейзажист-художник хотел снять свои работы, так как ему было совершенно неинтересно экспонировать наряду с художественно безграмотными работами), администрация Общества решила организовать особенное жюри, в члены которого вошли академик М. П. Боткин, секретарь Общества Н. К. Рерих и заведующий аукционом В. И. Зарубин. Благодаря этому жюри, состав аукционирующихся вещей довольно интересен: наряду с картинами новейших художников, доставлены работы таких знаменитых «старичков», как Крамского, Боголюбова (мариниста), и т. д. Биржевые ведомости. 1902. 2/15 декабря. Утренний выпуск. №332. С. 3. _____________________________________________________________ ВЫСТАВКА КАРТИН ЖУРНАЛА «МИР ИСКУССТВА» Прошлогодняя выставка 36 художников, помещавшаяся в Строгановском училище, до некоторой степени подготовила москвичей к восприятию дико-винных шедевров нашей новейшей живописи. Кроме знакомого уже нам М. Врубеля, предстали тогда пред нами впервые: А. Бенуа, О. Браз, Ф. Малявин, А. Рылов, К. Сомов. То были цветочки. Из этого специфического букета довольно приятное исключение составлял только один О. Браз. На теперешней выставке он в этом отношении выдвинулся ещё более вперёд; другие же доставили нам истинные ягодки своего творчества. А. Рылов, впрочем, вовсе отсутствует, но взамен явилось несколько новых имён: И. Грабарь, В. Пурвит, Н. Рерих, Ф. Рущиц, Л. Бакст. Имена сами по себе довольно звучны, но обессмертить их удалось пока ещё только двоим: И. Грабарю и Н. Рериху. В особенности отличился последний. С места в карьер выскочил он на свою позицию, огрел и ошарашил публику такими живописными экспериментами, что, право, не знаю, найдутся ли удобные выражения, чтобы как следует охарактеризовать его безобразную, отвратительную мазню. Негодование усугубляется ещё тем, что одно из самых вопиющих малеваний его, «Город строят», приобретена для московской Третьяковской галереи. Давно уже вкусы комиссии, избранной думою для покупки картин в городскую галерею, возбуждают недоумения и нарекания, давно коробят публику её покупки, но до такого пренебрежения к памяти П. М. Третьякова всё-таки дело ещё не доходило. Комиссия разлакомилась и, кроме холста г. Рериха, приобрела с этой выставки для галереи ещё несколько «картин». Как известно, городской голова вместе с солидным коллекционером И. Е. Цветковым, оба состоящие членами этой комиссии, поспешили умыть руки, остаться при особом мнении относительно приобретения некоторых шедевров. К сожалению, их особое мнение не поправит нашего несчастия, пока вся дума не надумает обратить, наконец, внимание на крайнее несоответствие вкусов комиссии со взглядами и заветами П. М. Третьякова. Любителем этим в течение трёх десятков лет поддерживалось, можно сказать даже культивировалось, здоровое и трезвое направление в нашей живописи; если он и покупал иногда вещи несколько тенденциозные, написаны они все-гда были грамотно, свежо. Таких, заведомо безграмотных, лубков, какие стали попадать туда теперь, там и в помине не было. ... Б. Божидаров Русский листок (Москва). 1902. 6 декабря. № 335. С. 3. ______________________________________________ 9 декабря 1902 г. Москва. МОСКОВСКИЕ ВЕСТИ На выставке «Мира искусства» приобретены для Третьяковской галереи кроме картины Рериха «Город строят» ещё следующие произведения: Бакста - «Портрет В. В. Розанова», Бенуа - «Павловский дворец», Врубеля - «Демон» и несколько его же акварелей. Приобретены на выставке частными коллекционерами следующие картины: Врубеля «Сирень»; А. Головина - «Лес Дриад», «Жилище гномов», «Лес»; И. Грабаря - «Старый балкон», «Подмосковная усадьба», «Уголок усадьбы»; Н. Рериха - «Заморские гости», «Городок» и др. Картина «Бабы» Малявина, несмотря на предложенные художнику значительные цены, не продана, так как художник намерен экспонировать эту картину ещё на некоторых заграничных выставках. Всего на выставке продано 25 картин на сумму около 40 тыс. руб. Посетителей перебывало на выставке со дня её открытия свыше 7000 чело¬век. Ввиду значительного успеха организаторы выставки «Мира искусства» намерены устраивать её в Москве, как и в Петербурге, ежегодно. Русские ведомости (Москва). 1902. 9 декабря. № 340. С. 2. ___________________________________________________ [Начало дек. 1902], Москва. ПИСЬМО Г. Бобровского к Рериху Н.К. Дорогой Николай Константинович Вчера был в Соборе и спешу известить тебя, что для твоих вещей отведена отдельная комната, висят они в два ряда и повешены недурно на фоне небелёного холста, среди них и те, которые я передал распорядителю. Кое-какие вещи поблескивают на прямом свету, но не настолько, чтобы это очень мешало их видеть. В остальном всё хорошо и две вещи куплены Третьяковкой. Выставка Союза не очень интересной показалось лишь, м.-б. потому, что большинство вещей я уже видел в Петербурге. В Союзе народу много, несмотря нанастоящее выставочное наводнение в Москве: «Передвижники», «Союз», «Товарищество независимых», «Золот. Руно», <«...»>, «Строганова» и 2 ещё мне неизвестных отдельных художников. Желаю тебе всего хорошего, поздравляю с Праздником и Нов. годом и крепко жму твою руку. Твой Г. Бобровский Отдел рукописей ГТГ, ф. 44/628, 2 л. _______________________________ 14 декабря 1902 г. Москва ПИСЬМО Вас. Вас. Переплётчикова к Рериху Н.К. 1902 14/XII Моск. Многоуважаемый Николай Константинович. Видел вчера Брюсова и <cекретаря> «Весов», они говорят, что рукописи Ваши ими получены (листки из записной книжке художника). Посылаю Вам письмо Остроухова по поводу выст. Боткина.– Не посетуйте на меня за маленькое упущение по поводу устройства выст. в Петербурге. Нужно вешать картины, вбивая гвозди на самом верху холста, дабы не портить его дырами. Вячеслав Павл. Бычков объяснит Вам эти подробности. А со своей стороны сделает соответствующее приказание обойщикам. Очень бережём холст, а если он будет в дырах, то придётся для выст. в Москве покупать новый, что весьма накладно. – Повеска в Москве совсем не испортит холста, он в целом виде пришёл в Петерб. – Я сам смотрел за обойщиками. Могу о Бычкове дать самые лучшие рекомендации, человек аккуратный, внимательный и исполнительный, посмотрите отчёт о III выст. (опр. документа и т.д.) познакомитесь, как велось дело выст. в Москве. Всего лучшего. Уважающий Вас В. Переплетчиков. Посылаю с В.П. Бычковым перевод на 1500 р. Отдел рукописей ГТГ, ф. 44/1104, 1 л. __________________________________ 15 декабря 1902 г. ХРОНИКА АУКЦИОН КАРТИН Вчера, 15-го декабря, в помещении Общества архитекторов состоялся аукцион картин и этюдов Адамсона, А. Бенуа, Н. Гриценко, А. Киселёва, Сверчкова и многих других художников, устроенный Императорским Обществом поощрения художеств. С молотка шло около 130 картин. Почти все дорогие картины, ценою свыше 100 р., не были проданы. Самая дорогая цена - 95 руб. - была заплачена за картину «Мария Магдалина» французской школы. Прелестные этюды Химоны шли за бесценок, от 5-6 руб. Один рисунок Сверчкова, оценённый в 5 руб., был продан за 32 руб. За аукционным столом сидели профессор А. И. Куинджи, Н. К. Рерих. Аукционистом был В. И. Зарубин. Публики было много, но замечалось отсутствие известных коллекционеров картин и столичных меценатов. Аукцион будет продолжаться в следующее воскресенье, 22-го декабря. Петербургский листок. 1902. 16/29 декабря. №> 345.С. 3. _________________________________________________ 16 декабря 1902 г. СПб. ХУДОЖЕСТВЕННАЯ ХРОНИКА Вчера в зале Общества архитекторов Императорское Общество поощрения художеств устроило второй в этом году аукцион предметов искусства. На второй аукцион собралось довольно много публики; тут были и коллекционеры-любители и перекупщики профессионалы. Вчерашний аукцион достаточно ярко показал, насколько не развит художественный вкус в нашей публике; интересные работы, как, например, этюды Химоны, шли за несколько рублей и, наоборот, совершенно олеографичные вещи вздувались коллекционерами с предложенной двухрублёвой цены до двадцати с лишком рублей. Надбавки шли довольно туго; набавляли всё больше гривенниками. Представьте себе, сколько времени понадобилось для того, чтобы с двух рублей дойти до двадцати, когда надбавки не превышали полтинника, а ограничивались больше десятью копейками. Нам кажется, что в интересах самого дела следовало бы назначить минимальную сумму надбавки в двадцать пять копеек, или даже в полтинник; гривенничные надбавки не могут играть никакой роли в цене картин и т. п. и лишь затягивают до бесконечности процедуру аукциона. Около часу дня за столом аукциониста заняли места: аукционист, заведующий выставкой В. И. Зарубин, секретарь Общества Н. К. Рерих, члены: П. П. Марсеру, А. И. Куинджи, Ф. В. Богданов-Березовский и И. И. Лазаревский. В общем, аукцион, сильно затянувшийся благодаря бесконечным надбавкам, прошёл гораздо оживлённее первого аукциона. Биржевые ведомости. 1902. 17/30 декабря. Утренний выпуск. №358. С. 3. ******************************************************************************* 20 декабря 1902 г. Москва ВЫСТАВКА КАРТИН «МИРА ИСКУССТВА» ...Теперь перейдём в третий зал, налево от первой комнаты. Здесь мы должны, прежде всего, остановиться на целой серии картин г. Рериха на темы из жизни древнейшей Руси. Все эти картины написаны своеобразною манерой и сначала производят странное впечатление: очень уж на них как-то элементарен рисунок. Но потом вы начинаете чувствовать красоту сочетаний красок и, наконец, «настроение» их. Не все они одинаково хороши, но между ними есть, безусловно, интересные работы. Во многих случаях вы чувствуете, что художник мог именно так чувствовать старину и так изображать её; к тому же, когда дело идёт об изображении старины, особенно исторической, то художник должен руководиться своей фантазиею и чувством, но, конечно, не всякий согласится с таким толкованием и таким изображением. Во всяком случае, картины г. Рериха интересны и по своей своеобразности, и по красивым краскам. Отметим в особенности картины: «Заморские гости», «Поход», «Город строят» и «Городок, утро». От картин Рериха перейдём к картинам г, Малявина. <..> В общем, многое на этой выставке производит странное впечатление на посетителя, не разобравшегося в новейших течениях художественной мысли, но, присмотревшись, мы почувствуем талант и здесь, и там, и, в конце концов, вернёмся ещё раз на выставку и над многими картинами задумаемся. Действительно, искусство не может стоять на месте, оно должно двигаться, и нам остаётся только следить за этою эволюцией и отмечать всякое проявление таланта, всякий новый поворот, хотя бы и странный, и сразу непонятный. Н. К. Московский листок. 1902. 20 декабря. № 353. С. 3. __________________________________________ 20 декабря 1902 г. СПб. ЭСКИЗЫ И КРОКИ Последнюю «среду» дам-художниц можно было назвать «сверхсредой». Она была во всех отношениях сверхобыкновенная. Громадный выставочный зал Общества поощрения художеств едва вмещал в себе собравшееся в него многолюдное общество. Преобладал элемент художественно-артистический, но было также немало представительниц гран-монда. Назовём: статс-даму графиню Толстую, графиню Гейден, княгиню Гагарину, г-ж: Раевскую, Хитрово, баронессу Дризен, Тернер, Ован-дер, баронессу фон дер Пален, Красносельскую, Обольянинову, Фукс (дочь сенатора), Иславину, Мейер, Вахтер, Глебову, Мрозовскую, Дитрихс (урожд. графиню Рошфор), Воеводскую, польскую писательницу г-жу Корначевскую, Вознесенскую и друг. Среди гостей: князь Ю. С. Гагарин, граф Менгден, генерал Кутепов, сенатор Фукс, художники М. Я. Вилье, Рерих, Ционглинский, Борисов, Пясецкий, Порфиров, Сухоровский, Беркос, Берггольц и др. Привлёк столь многолюдное общество Н. И. Кравченко, так как показывал в этот вечер обширную коллекцию этюдов, сделанных им во время путешествия в Китай. К сожалению, высказать какое-нибудь мнение об этюдах г. Кравченко мы не можем, так как этюды показывались при вечернем освещении, которое делает совершенно неузнаваемыми тона красок. О музыкальной части вечера вчера у нас уже было говорено. Можно лишь прибавить, что искусство мелодекламации доведено г. Самойловым до степени художественного совершенства. Петербургский обозреватель Петербургская газета. 1902. 20 декабря. № 349. ________________________________________ 21 декабря 1902 г. СПб. ХУДОЖЕСТВЕННАЯ ХРОНИКА Выставка картин художников, группирующихся около редакции журнала «Мир искусства», состоится в текущем сезоне в помещении Общества поощрения художеств с 13-го февраля по 25-е марта. Участвовать на этой выставке будут: Бакст, Бенуа, Грабарь, Малявин, Сомов, Ругупер, Ционглинский, Рерих, Браз, Серов, Лансере, карикатурист Щербов, Билибин, Остроумова и другие художники. Биржевые ведомости. 1902. 21 декабря / 1903. 3 января. Веч. вып. № 367.С.3. __________________________________________________________________ 23 декабря 1902 г. СПб. К 200-летнему юбилею г. Петербурга Хроника Рождественский выпуск открытых писем Красного Креста посвящён главным образом предстоящему в 1903 году юбилею гор. Петербурга. В это издание вошли офорты проф. В.В. Матэ с портретов Петра I и Екатерины II, портреты сподвижников Петра Великого и выдающихся последующих деятелей, снятые с известных гравюр, находящихся в Императорском Эрмитаже; акварель художницы Е.М. Бём, изображающая Петра Великого в детстве; затем работы художников: Л.С. Бакста – жанровая картина в стиле директории, А.Н. Бенуа – «Летний сад во времена Петра I», Ф.Г. Бернштама – «петербургский возница за два века» (пять рисунков, премированных на конкурсе открытых писем Красного Креста 1902 г.). И.С. Бондаренко и Г. П. Кондратенко – виды современного Петербурга, Н.К. Рериха – «Пир Петра Первого». В это же издание вошли новые рисунки с собственноручных акварелей Е.Ф. и О.А. «Снегурочка», «Сельская школа» и «Мальчик». а также две «тройки» художника Н.С. Самокиша. Кроме того, выпущены художественные юбилейные конверты (вместо визитов) в стиле старого Петербурга с карточками и прозрачные конверты для рассылки открытых писем. Нельзя не удивляться энергии попечительного комитета, который ведёт дело художественных изданий при ближайшем участии вступивших в состав комитета известных русских художников, распространяя издания при содействии всех учреждений Красного Креста, без участия комиссионеров. Обращая внимание на новое издание, мы считаем необходимым указать на нововведение: комитетом изданы портреты выдающихся исторических деятелей с хронологическими сведениями. Издание выполнено весьма добросовестно и отпечатано в лучших художественных заведениях. Следующий выпуск художественных изданий Красного Креста обнимет собою столичные и провинциальные дворцы. Эрмитаж, музеи, Грановитую и Оружейную палаты и художественные галереи (150 картин). Для иллюстрации перечисленных предметов приглашены известные художники и фотографы. Кроме того, для весеннего выпуска в комитет поступили новые акварели известных русских художников. Имеются каталоги. С письменными требованиями обращаться в попечительный комитет о сёстрах Красного Креста: СПб., Пески, Старорусская ул., д. 3. Новое время. 1902. 23 декабря / 1903. 5 января. № 9629. ________________________________________________